Отец Дмитрий был лучшим руководителем, с кем мне приходилось работать, и этот руководитель меня уволил. И не спрашивайте почему. Так бывает. Особенно в творческих коллективах, где вопросами дисциплины некоторые нерадивые работники откровенно злоупотребляют. Один раз я умудрился поехать на всероссийский конкурс православных СМИ, где наша газета «Покров» заняла первое место в номинации молодежные СМИ, и...не доехать. Отец Дмитрий только плечами пожал и ничего не сказал.
Все, кто его знает: и друзья, и враги (а врагов у православных монахов как вы знаете немало) - сходятся в одном: он профессионал, и профессионал с большой буквы. Когда я пришел к нему с пилотным номером «Покрова», он просто сказал: Когда вы можете приступить к работе? А когда можно? Лучше с завтрашнего дня! Уже к вечеру в редакции стоял новый стол и новый компьютер. Но не это главное. Главное, что отец Дмитрий предоставил нам полную свободу в работе над газетой. Для многих журналистов, особенно православных, это звучит как откровение. Какую еще свободу? Вы хотите сказать, что не обсуждали с руководителем стратегии развития, темы номера, не утверждали планов и заданного курса? Нет! Нет! И еще раз нет! Как старый капитан, управляющий огромным кораблем, который не лазит на ванты, чтобы проверить, как завязаны узлы, и не бегает на камбуз, чтобы попробовать, какой сегодня у кока обед, отец Дмитрий доверил нам самим делать свою работу, почти не вмешиваясь в творческий процесс. Дело капитана - вести корабль. Дело матросов - вязать узлы и ставить паруса. Каждый на своем месте и каждый занимается своим делом. Умный капитан это знает, глупый тонет.
Мы предлагали. Он соглашался. Или нет. Он мог улыбнуться или просто сказать: «Понты». Но не указывал и не поучал. Мы могли напечатать на обложке фотографию Президента Путина, звонившего на колокольне с подписью «Валаамский звонарь» или фотографию идущего на коленях в крестном ходе старика с иконами и подписать «Русские идут!» и это было уместно и нормально. Так же как и фото зевающей девушки, рядом с инвалидом и подписью «Если рядом кому-то плохо - не зевай!» Для нас не было ничего ужаснее, чем сусальное православие в музейных тапочках с петухами, и отец Дмитрий это прекрасно понимал. Молодых не интересуют красивые рассуждения, молодым нужно или все или ничего. Вера - это огонь, это купина неопалимая, это свобода говорить с Богом, глядя в глаза, и не сгорать. И если вы этого не понимаете, вам не нужно делать православные молодежные газеты. Зря потратите бумагу. Читать их никто не будет.
Когда Святейший первый раз в истории приехал в Екатеринбург, только благодаря отцу Дмитрию мы провели акцию «Задай свой вопрос Патриарху» в десяти ведущих вузах города, где любой без исключения студент независимо от своих религиозных убеждений и взглядов мог задать Патриарху свой вопрос. Это не были специально отобранные православные тимуровцы и отличники в отглаженных рубашках, это был чистый неформат. Многие нам тогда говорили, что это не уровень Патриарха, участвовать в подобных интервью, а мы говорили, что вы путаете Святейшего с председателем ЦК КПСС, читающего по бумажке. Отец Дмитрий нас поддержал, и этот неформат оказался тем искренним живым разговором студентов со своим Патриархом, который все поняли и оценили.
Говорят, счастливые часов не наблюдают. Он приезжал в редакцию рано утром, а уходил одним из последних. Рабочий день отца Дмитрия продолжался ровно столько, сколько нужно, чтобы все успеть. И этому не могли помешать ни голод, ни болезнь, ни стихийные бедствия. В ночных киосках всегда продается «Горячая кружка», от простуды есть растворимый аспирин, а «Православная газета» выйдет, даже если небо упадет на землю.
«Православная газета», издаваемая уже четверть века, была первым камнем, который он заложил в основание одного из лучших в России православных медиа-холдингов. Сегодня под маркой издательского отдела Екатеринбургской митрополии выходят газеты, журналы, книги, тираж которых более тридцать миллионов, и православный телеканал «Союз», вещающий во всем мире.
Телеканал «Союз», стал первым российским по-настоящему народным телевидением. В отличие от того же «Общественного Телевидения России», которое финансирует государство, телеканал «Союз» существует только благодаря пожертвованиям телезрителей. И в этом принципиальная разница. Бюджетные деньги будут всегда, а свой кошелек часто бывает пустым. И если люди вот уже десять лет голосуют своими кровными за «Союз», значит, телеканал им нужен. Это доверие высшей пробы, которое не завоевать красивыми словами или громкими лозунгами.
То, что православные люди в нашей стране захотели иметь свой телеканал, тоже о многом говорит. Общество устало от бесконечных пустых сериалов, реалити-шоу и пошлости современного телевидения. И появился «Союз», где как в зеркале, отразилась другая, тоже настоящая, но хорошая жизнь, жизнь с Богом. Телеканал может нравиться или нет, но это реальное свидетельство нашей Церкви в современном бездуховном мире. Свидетельство о Христе и истине нашей веры. Я это понял, когда мои знакомые из Израиля и Франции рассказывали мне, что у себя дома они смотрят «Союз». Они узнают о православии, о святых и монастырях, слушают отца Дмитрия Смирнова и профессора Осипова за тысячи километров от России. И для них это настоящее духовное событие, не меньшее чем «Голос Америки» был для советского человека.
Отец Димитрий родился в маленьком городке Талица, что в Свердловской области, на родине легендарного советского разведчика Николая Кузнецова. Когда придет время поступать в медицинский институт, на конкурсе ему добавят один балл за то, что он из сельской местности. Его родители - простые люди. Мама бухгалтер, папа столяр. Они с детства воспитали в сыне привычку к труду, терпение и настойчивость. Уже со второго класса маленький Дима начал проявлять серьезный (насколько это возможно для семилетнего мальчика) интерес к химии. Он подружился с преподавательницей Тамарой Дмитриевной, и вскоре стал завсегдатаем в школьной лаборатории: здесь ему давали смотреть книжки с разными формулами и позволяли присутствовать во время опытов. Но к работе с реактивами все-таки не допускали. Поэтому практическую часть занятий он проводил в укромном месте с купленными в аптеке лекарствами. Лекарства он толок, смешивал, растворял в воде, внимательно наблюдая за изменениями. Результаты опытов аккуратно заносились в тетрадку. Уже в пятом классе Дима стал победителем химической олимпиады среди старшеклассников и получил заслуженное прозвище Менделеев. На почве интереса к непознанному и тайному у Димы появилось новое увлечение: микробиология. Теперь его можно было найти в бактериологической лаборатории местной санэпидстанции или инфекционном отделении районной больницы.
А еще была большая любовь к Алле Борисовне Пугачевой и ее песням. Из-за которой он однажды ушел из дома. И конечно, громоподобный такой несоветский Евтушенко. Тогда его поэтические сборники достать в Талице было просто невозможно. И Дима ходил в читальный зал библиотеки, где он брал ксерокопии книг любимого поэта и старательно переписывал стихи в большую тетрадь. Своими увлечениями он щедро делился с одноклассниками. Учился Дима хорошо, и как в те времена было принято, был октябренком, пионером и комсомольцем. Он вступил в комсомол не потому, что так надо, а по убеждениям, искренне считая (читайте роман Островского «Как закалялась сталь») эту организацию объединением передовой молодежи. Став замом секретаря комсомольской организации школы по идеологической работе, комсомолец Дима стал добросовестно изучать атеистическую литературу и труды В.И. Ленина. Искренняя убежденность в правоте учителей коммунизма и твердое желание через их труды разобраться в окружающей действительности сыграли с ним злую шутку. Критика Священного Писания оказалась совершенно не научной, предвзятой, а главное, непроходимо глупой. И тогда он решил обратиться к первоисточникам. Для чего отправился в старейший в Талице храм Петра и Павла, чтобы взять у батюшки Евангелие. Храм, несмотря окружающую советскую действительность, никогда не закрывался, и в определенных малосознательных кругах общества пользовался популярностью. После разговора настоятель вручил ему Библию. Как известно, враг всего хорошего не дремлет, Библию нашла мама, а потом отнесла в райком партии. Ее там внимательно выслушали и сразу завели дело о церковной пропаганде среди молодежи. Ладно бы у советского подростка нашли «Плейбой» или записи Би-Би-Си, но Библия? Поднялся скандал, после которого священник вынужден был уехать из их маленького города. Но главное произошло. Дима открыл Евангелие и встретил там Бога.
К окончанию школы он решил, что станет военным врачом. Для этого он дважды поступал в военно-медицинскую академию. Каждый раз ему не хватало одного балла, и, в конце концов, он поступил в Свердловский Медицинский институт. К тому времени Дима был верующим человеком, ходил в церковь и исповедовался у духовного отца. Христианство и коммунизм в его мировоззрении до поры мирно уживались. Ведь кто такие христиане? Соль земли, а значит, передовая часть общества. А кто такие коммунисты? (Снова читайте роман Островского). Он искренне думал, что коммунизм и христианство если не братья-близнецы, то уж родственники точно. В этом заблуждении Дима искренне пребывал, пока не попал в армию и не стал матросом на атомной подводной лодке Северного флота.
Здесь на глубине несколько сотен метров произошло расставание с детским наивным миром и иллюзиями, свойственными юным пылким натурам. Разбившись о реалии партийной жизни, они тихо утонули на дне Ледовитого океана. На подлодке, он впервые столкнулся с неискренностью и лицемерием тех, кому доверял. Самое обидное, что это были хорошие люди, которых он уважал. Но с идеалами коммунизма их связывали только партийные билеты. Потому что на атомной подводной лодке могли находиться только обладатели таких билетов. И этим хорошим, порядочным, честным людям приходилось лицемерить. Это внесло в душу молодого матроса (электрика корабельного оборудования, заместителя секретаря корабельной комсомольской организации, награжденного грамотой за добросовестное изучение классиков марксизма-ленинизма) такой разлад, что через год он подал заявление о выходе из рядов ВЛКСМ. Старшие товарищи пытались его образумить. Они искренне за него переживали: «Хочешь верить в Бога - верь, но из комсомола зачем уходить? Зачем ломать карьеру и портить биографию? А он не мог объяснить им, что жить по лжи просто нельзя!
Из комсомола его с позором исключили. А вскоре из политотдела с берега пришла депеша, что матроса Дмитрия Максимовича Байбакова как неблагонадежного необходимо в самое ближайшее время списать на сушу. Но неожиданно для начальства за него вступился весь экипаж, от кока до командира корабля. Был подан рапорт с просьбой оставить его на лодке. Экипаж взял неблагонадежного матроса Байбакова на поруки. И его оставили служить.
Когда он вернулся в институт, стал работать под началом профессора Александра Сергеевича Григорьева на кафедре микробиологии. Помогая своему учителю в научных трудах, он посвятил свою студенческую работу теме, которой тот занимался. На кафедре ему нравилось абсолютно все. Он так часто засиживался за работой, что ему разрешили ночевать в холле на диванчике. Он принес из дома подушку и теперь мог не выходить из лаборатории сутками. А когда выходил, то сразу шел в один из старейших храмов Екатеринбурга - Вознесенскую церковь, где к тому времени уже был алтарником. Через какое-то время работу на кафедре микробиологии и храм стало просто физически невозможно совмещать. Нужно было выбирать или наука, или алтарь. Он выбрал алтарь.
Через два года ему предложили принять священный сан. К этому времени он уже твердо решил посвятить себя Богу. Вскоре после приема у Правящего Архиерея архиепископа Мелхиседека и обстоятельного разговора с владыкой состоялось его рукоположение. Дмитрий Байбаков стал отцом Дмитрием.
Внешне его жизнь мало изменилась. Рабочую неделю он проводил в институте и только на выходные уезжал в село Рудянское Сухоложского района, где служил настоятелем местного прихода. Когда на практике в областной психиатрической больнице доктора узнали, что среди них есть священник, они привели его к главврачу, с тем чтобы он помог устроить при больнице храм. Так в 1993-ем началась история храма святого великомученика Пантелеимона при областной психиатрической больнице города Екатеринбурга.
После окончания мед. института отец Димитрий стал работать тут же в больнице врачом-психиатром. В отделении он проработал полтора года. Но служение (именно в таких категориях он оценивает труд людей в белых халатах) врача требует всего человека. Все 24 часа в сутки. Иначе никак. Или ты плохой врач. Такое у отца Димитрия твердое убеждение. Но он был один. А служения два. В больнице и храме. И снова перед ним встал выбор. И снова он выбрал Церковь. Уход из больницы был для него большой драмой, которую Господь обратил в праздник. Отец Дмитрий молился и просил Бога о помощи, и ему пришла простая, ясная мысль построить храм прямо на территории родной больницы. Разве не такие же люди, расслабленные и душевнобольные приходили ко Христу, и Он исцелял их? И тогда он начал строить храм прямо на территории Областной психиатрической больницы. Строительство продолжалось пять лет и закончилось в 2002 году. За это время там вырос огромный церковный комплекс, с белоснежным храмом и современным приходским корпусом с зимней оранжереей. Не имея каких-то серьезных благотворителей, отцу Димитрию пришлось осваивать множество профессий от экономиста до строителя. Потом на освящении храма к нему подходили строители и проектировщики и в глаза говорили: «Мы никогда не верили, что это строительство будет осуществлено». А бабушки из Рудянского улыбались и приговаривали: «С колышка до домышка».
С 94-го он стал издавать у себя на приходе газету, которую назвал просто и со вкусом: «Православная газета». Газета родилась на ковре в доме родителей отца Димитрия. Логотип нарисовала его старшая сестра. Набор и верстка совершалась на компьютере в редакции журнала «Красная Бурда», с которыми у отца-настоятеля были дружеские отношения.
Когда на смену Владыке Мелхиседену пришел молодой энергичный владыка Никон, он сразу обратил внимание на эту газету. Она ему понравилась. Не имея привычки откладывать хорошие идеи в долгий ящик, он вызвал к себе редактора и назначил руководителем Издательского отдела епархии. Так у отца Димитрия появилось новое послушание, ставшее одним из главных в его жизни. Никакого опыта издательской деятельности в епархии не было, и вообще ситуация с православными СМИ в стране была не самая оптимистичная. Церковь восстанавливалась из руин после 70-ти лет гонений, и все ее силы были брошены на восстановление храмов и открытие новых приходов. Не хватало людей, не хватало средств, не хватало опыта. Все пришлось начинать с нуля. Но привыкшего к трудностям отца Дмитрия это нимало не смущало. Он рассуждал по-монашески просто: раз Господь послал новое послушание, то пошлет силы и помощь для его выполнения. Ты работай, а плоды - от Господа.
Опыт работы в строительстве, ведение бухгалтерии и знание политэкономии ему тогда очень пригодилось. Потом он шутил по этому поводу: «Если посмотреть на здание издательства, в котором мы работаем, то с точки зрения политэкономии все обустроено безупречно. Первый этаж - это базис. Здесь типография и производственные помещения издательства. Второй и третий этажи - это надстройка. Здесь редакции газет, радио и телевидения, кабинеты сотрудников и управление». Работа поставлена таким образом, что один коллектив делает информационный материал сразу в нескольких форматах: для газеты, для радио, телевидения и Интернета. Это дает возможность работать в интерактивном режиме. Собственная производственная база позволяет максимально снижать себестоимость и увеличивать тиражи издаваемых книг и газет. Все это в конечном итоге позволяет часть литературы распространять в больницах, военных частях, тюрьмах и учебных заведениях. Вот такая политэкономия по-монашески.
Корреспондент: - Вам часто приходится начинать какое-то дело с нуля.
О. Димитрий: - И не особенно по этому поводу переживаю. Почему? Потому что я все делаю по послушанию и по благословению Владыки. И как заметил один богослов, Владыка - фигура трансцендентная. И его благословение на самом деле очень много значит. И еще. Мы трудимся не для собственного блага, славы или богатства, а на благо Церкви. Поэтому каждое новое дело нам помогает созидать Господь. И это действительно так. Если посмотреть каким я был двадцать лет назад, и на тот объем задач, которые мне предстояло решить, то, глядя на того молоденького монашка, лично я бы сказал, тут три варианта: либо батюшка авантюрист, либо проходимец, либо, простите, не здоров на голову. Ведь никто не верил, что Пантелеимоновский храм будет построен. А храм стоит. Потому что это было угодно Богу. Вот и весь секрет православного успеха.
Корр.: - А знания откуда?
О. Димитрий: - Я скептически отношусь ко всяким образовательным семинарам и тренингам и считаю их малопродуктивными. Учиться нужно ручками. Я сам ходил на светские телеканалы и радиостанции, был в редакциях и типографиях и смотрел, кто, что и как делает. Если было непонятно, спрашивал.
Корр.: - Храм святого великомученика Пантелеимона был первым опытом успешного народного проекта, который впоследствии Вы воплотили в телеканале «Союз»
О. Димитрий: - Никакие бизнесмены на Пантелеимоновский храм денег не давали. Все было построено на деньги бабушек и дедушек. И тетенек с дяденьками. Это в полном смысле слова народный храм. Храм, который народ сам для себя построил. Поэтому у нас там всегда много прихожан, всегда много детей и бабушек. Люди любят свой храм.
Он стал одной из главных баз социального служения Екатеринбургской епархии. У нас есть сестричество для ухода за больными и одинокими людьми. Здесь открылся первый в области православный кабинет по лечению и реабилитации наркоманов. Мы регулярно проводим занятия с преподавателями учебных заведений по профилактике абортов. У нас ежедневно открыта благотворительная столовая. Мы собираем вещи для неимущих. В общем, обычная практика любого православного храма.
Корр.: - Я знаю, что ни в одном из храмов, где Вы служите настоятелем, во время службы деньги не собирают. Слишком хорошо живете?
О. Димитрий: - Обычно живем. Эта традиция берет начало от моих детских комплексов: мне не нравилось, когда во время богослужения бабушки обходили прихожан с подносами, прямо под возгласы священника, пересыпали деньги в жертвенный ящик, и грохот монет заглушал службу. Когда у меня появилась возможность это отменить - я тут же отменил. По мне, если человек захочет жертвовать, то найдет возможность это сделать.
Корр.: - Как вы находите силы нести многочисленные послушания?
О. Димитрий: - Вся моя жизнь - это несение послушания. Обычно Владыка вызывает меня к себе и говорит: «О. Дмитрий, вот там-то, там-то нужно восстанавливать (или строить, или открывать) новый храм. Вы не возьметесь?» Я отвечаю: «Как благословите». И иду выполнять благословение. Без хочу - не хочу, могу - не могу, есть настроение - нет настроения. Мне по-другому нельзя. Я - монах.
Корр.: - А Вам случалось бросать дело на полпути или элементарно не справляться?
О. Димитрий: - Божьи дела нереализованными быть просто не могут. Даже когда, казалось бы, для их воплощения нет вообще никаких условий. Но человек полагает, а Бог располагает. Другое дело, что Божественный план порой воплощается совсем не так, как ты представляешь. Была у меня одна история. Как-то раз в одной больнице собрались открывать храм. Этого хотели больные, хотели врачи. Я подготовился, приезжаю к главврачу. Он меня хорошо принял, выслушал внимательно. А в конце разговора сказал: «О. Димитрий, я не против открытия храма. Я даже за. Давайте сейчас пройдем по больнице. И вот где Вы для храма место найдете, там ему и быть». Мы пошли по больнице. Я смотрю - а места-то нет. Теснота ужасная. Коридоры узенькие, холла нет, палаты переполнены. И тогда я решил идти другим путем. Сейчас в этой больнице работает одно из лучших сестричеств города. Они взяли на полное попечение палаты с тяжелобольными. Туда постоянно приезжает батюшка, соборует, причащает. Так Господь нашу неудачу обратил во благо большее, чем мы хотели.
Корр.: - Как Вы считаете, чем в первую очередь, должна заниматься сегодня Церковь?
О. Димитрий: - Как и вчера, как тысячу лет назад и завтра, и на все времена, Церковь должна проповедовать о Христе. Воплощать в жизнь Евангельскую нравственность, которую Сын Божий принес на землю. Это главная и по большому счету единственная задача Церкви. А что касается отношения к всевозможным политическим устройствам, то я вспоминаю одного пожилого батюшку, жившего при Сталине, который, отвечая на вопрос о том времени, просто сказал: «А мне Сталин молиться не мешал». Никакой политический строй, никакой режим, ни сама смерть оторвать человека от Бога не может. И это самое главное.
Все, кто его знает: и друзья, и враги – сходятся в одном: он профессионал, и профессионал с большой буквы. За десять лет работы, буквально на ровном месте ему удалось создать один из крупнейших медиахолдингов на Урале. Это круглосуточный радиоканал, три газеты, журнал, два ежедневно обновляемых сайта и издательство, владеющее тремя типографиями. В эфир выходят три ежедневных и три еженедельных телепередачи. Сделано более семидесяти видеофильмов. Общий тираж отпечатанных книг перевалил за несколько миллионов, но ничего из этого лично ему не принадлежит и принадлежать не может. Потому что он монах, а отказ от собственности – это один из обетов, которые монахи дают во время пострижения. Все, что он сделал, принадлежит Церкви и людям.
Будущий игумен Димитрий родился в маленьком городке Талица, что в Свердловской области. Это глубинка, где дети до сих пор здороваются со всеми встречными, а двери домов до глубокой ночи остаются открытыми. Когда потом он будет поступать в медицинский институт, то на конкурсе ему добавят один балл за то, что он из сельской местности. Его родители – простые люди. Мама бухгалтер, папа столяр. Они с детства воспитали в сыне привычку к труду, терпение и настойчивость. Уже со второго класса маленький Дима неожиданно для всех окружающих начал проявлять серьезный (насколько это возможно для семилетнего мальчика) интерес к химии. Он очень быстро подружился с преподавательницей Тамарой Дмитриевной, и вскоре стал завсегдатаем в школьной лаборатории: здесь ему давали смотреть книжки с разными формулами и позволяли присутствовать во время опытов. Но к работе с реактивами все-таки не допускали. Поэтому практическую часть занятий Дима проводил в укромном месте с купленными в аптеке лекарствами. Лекарства он толок, смешивал, растворял в воде, внимательно наблюдая за изменениями. Результаты опытов аккуратно заносились в тетрадку.
В пятом классе он стал победителем химической олимпиады среди старшеклассников, после которой заслуженно получил прозвище Менделеев. Шло время. С годами аппетиты к открытиям только увеличивались. На почве интереса к непознанному и тайному у Димы появилось новое увлечение: микробиология. Теперь его можно было найти в бактериологической лаборатории местной санэпидстанции или инфекционном отделении районной больницы.
А еще была большая любовь к Алле Борисовне Пугачевой и ее песням. Из-за которой он однажды ушел из дома. И конечно, божественный громоподобный Евтушенко. Тогда его поэтические сборники достать в Талице было просто невозможно. И Диме приходилось ходить в библиотеку, где он брал ксерокопии книг Евтушенко в читальном зале и старательно переписывал любимые стихи в большие 96-страничные тетради. Своими увлечениями он щедро делился с одноклассниками. Учился Дима хорошо, и как в те времена было принято, был октябренком, пионером и комсомольцем. В комсомол вступил по убеждениям, так как считал (читайте роман Островского «Как закалялась сталь») эту организацию объединением передовой советской молодежи, к которой не без основания причислял и себя. Став замом секретаря комсомольской организации школы по идеологической работе, стал изучать атеистическую литературу и труды В.И. Ленина. Искренняя убежденность в правоте учителей коммунизма и твердое желание через их труды разобраться в окружающей действительности (что было для Димы жизненно необходимо, так как ему уже шел пятнадцатый год) сыграли с ним злую шутку. Критика учителями Священного Писания оказалась совершенно не научной, поверхностной, а главное, непроходимо глупой. Как человек, знакомый с принципами марксизма-ленинизма, он, нимало не сомневаясь, решил обратиться к первоисточникам. Для этого Дима отправился в старейший в Талице храм Петра и Павла с тем, чтобы взять у батюшки Евангелие. Храм, несмотря ни на какие политические катаклизмы, никогда не закрывался, и в определенных малосознательных кругах общества пользовался популярностью. Шел он туда в большом страхе, так как твердо помнил, что в Советском Союзе Церковь отделена от государства. И переступив порог церковной ограды, вдруг ясно понял, что родное это государство осталось у него за спиной и он находится в каком-то чужом неизвестном месте. Осознание этого было таким сильным, что он развернулся и бросился назад. В этот раз советское государство победило. Но ненадолго.
Любовь к истине оказалась сильней. Через какое-то время Дима снова пришел в храм. И поговорил со священником, который, внимательно выслушав, вручил ему Библию, которую потом нашла мама и отнесла в райком партии. Где ее также внимательно выслушали и сразу же завели дело о церковной пропаганде среди молодежи. Поднялся скандал, после которого священник вынужден был уехать из их маленького города. Но это была уже совсем другая история. Главное произошло. Дима трогал, изучал, пробовал своими руками то, что не принадлежало советскому государству. То, что он трогал, принадлежало вечности.
К окончанию школы он твердо знал, кем будет и чего хочет. А хотел Дима стать врачом. Причем военным врачом. Для чего дважды поступал в военно-медицинскую академию. Каждый раз ему не хватало одного балла, и в конце концов он стал студентом Свердловского медицинского института. К тому времени Дима был верующим человеком, ходил в церковь и имел духовного отца. Христианство и коммунизм в его мировоззрении до поры мирно уживались. Ведь кто такие христиане? Соль земли, а значит, передовая часть общества. А кто такие коммунисты? (Снова читайте роман Островского). Он искренне думал, что коммунизм и христианство если не братья-близнецы, то уж родственники точно. В этом заблуждении Дима искренне пребывал, пока не попал в армию и не стал матросом на атомной подводной лодке Северного флота.
Здесь на глубине несколько сотен метров произошло расставание с детским наивным миром и иллюзиями, свойственными юным пылким натурам. Разбившись о реалии взрослой комсомольской и партийной жизни, они тихо утонули на дне Ледовитого океана. Здесь, на лодке, он впервые столкнулся с неискренностью и лицемерием близких людей. Самое обидное, что это были хорошие люди, которых он уважал. Но с идеалами коммунизма их связывали только партийные билеты. Потому что на атомной подводной лодке могут находиться только обладатели таких билетов. И этим хорошим, порядочным, честным и интеллигентным людям приходилось лицемерить. Это внесло в душу молодого матроса (электрика корабельного оборудования, заместителя секретаря корабельной комсомольской организации, награжденного грамотой за добросовестное изучение классиков марксизма-ленинизма) такую дисгармонию, что через год он подал заявление о своем выходе из рядов ВЛКСМ. Дело было на Рождество 87 года. До выступления М. Горбачева на XXVIII съезде КПСС времени оставалось не так уж много.
Старшие товарищи пытались Диму образумить. Говорили: «Ты верь в Бога, никто ничего не имеет против, но из комсомола-то зачем уходить? Зачем ломать карьеру и портить себе биографию? Зачем эта поза, зачем это самоопределение? Ведь никто из здравомыслящих людей ни в какой коммунизм уже давно не верит. И ничего – живут». Ну как он мог объяснить им, что так он жить не может, что жить по лжи просто нельзя?
Из комсомола его благополучно исключили. Вскоре с берега из политотдела пришла депеша, гласившая, что матроса Дмитрия Максимовича Байбакова как неблагонадежного необходимо в самое ближайшее время списать на сушу. Но неожиданно за Диму вступился весь экипаж, от кока до командира корабля. Был подан рапорт с просьбой оставить его на лодке. Экипаж взял мятежника на поруки. И его оставили служить.
Когда он вернулся в институт, то стал работать под началом будущего профессора Александра Сергеевича Григорьева на кафедре микробиологии. Помогая своему учителю в его научных трудах, свою студенческую работу он посвятил теме, которой тот занимался. На кафедре ему нравилось абсолютно все. Дима долго засиживался за работой и в конце концов ему разрешили ночевать в холле на диванчике. Он принес из дома подушку и теперь мог не выходить из лаборатории сутками. А когда все-таки выходил, то шел в храм. Вознесенскую церковь. Там Дима Байбаков стал алтарником. Это такие молодые ребята, которые помогают священнику во время богослужения. Через какое-то время возникла ситуация, когда работу на кафедре микробиологии и работу в храме совмещать стало просто физически невозможно. И нужно было выбирать. Он выбрал алтарь. Потому что там великое таинство, и там Бог. И там каждый раз во время Литургии сердце уносится в неведомую, надмирную реальность. Которая правда!
Через два года священники Вознесенки предложили ему принять священный сан. Безусловно, он думал об этом, как думает всякий трудящийся в церкви. Но планов по этому поводу не строил. Скорее допускал, что может быть, когда-нибудь, в какие-то годы, в солидном, зрелом возрасте. Вскоре после приема у Правящего Архиерея архиепископа Мелхиседека состоялось его рукоположение. Он стал священником. Внешне жизнь студента Дмитрия Байбакова нисколько не изменилась. Рабочую неделю он проводил в институте и только на субботу-воскресенье уезжал в село Рудянское Сухоложского района, где был назначен настоятелем местного прихода. Во время практики по психиатрии студенты работали в областной психиатрической больнице. Вскоре доктора узнали, что среди них один священник. Они привели этого священника к главврачу и поинтересовались, можно ли открыть в больнице храм или хотя бы молитвенную комнату. Вскоре там был открыт первый в Екатеринбурге больничный храм, а о. Димитрий назначен его настоятелем. Шел сентябрь 93 года. С этого времени и до сих пор там он и служит.
(Окончание следует)
Исследуйте писания
Константин Корепанов, преподаватель миссионерского института, ЕкатеринбургОб отношении к власти Продолжаем беседы по Посланию апостола Павла к Римлянам. Обратимся к 13-й главе. В ее первой части апостол дает обоснование отношению Церкви к государственной власти. Отрывок этот вне контекста очень хорошо известен, постоянно к нему обращаются – взаимоотношения Церкви и государства
Телеканал «Союз»
Начало в №4 (757) 31 января 2014 года исполнится 9 лет с момента выхода в эфир первого в России православного телеканала «Союз». Слово – его зрителям. Поздравляю телеканал «Союз» с днем рождения! Мой любимый канал, смотрю вас с величайшим желанием. Познавательные и поучительные программы. Многое узнаю о радости жизни и Православии. С удовольствием смотрю «Беседы с батюшкой». Вы очень нужны людям
Читайте «Православную газету»
Подписной индекс: 32475
Двадцатилетие служения в священном сане встречает руководитель Информационного — издательского центра Екатеринбургской епархии игумен Димитрий (Байбаков). 7 июля – юбилейная годовщина рукоположения отца Дмитрия в сан диакона, а 9-го — в сан священника.
Медийные проекты, созданные игуменом Димитрием, известны сегодня далеко за пределами Урала: это и «Православная газета», и радио «Воскресение», по благословению архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия – главная жемчужина православного медиахолдинга – телеканал «Союз».
Отец Димитрий также несет послушание настоятеля екатеринбургских храмов Целителя Пантелеимона, Святых Целителей Космы и Дамиана и Свято-Симеоновского архиерейского подворья, а также ведет строительство храма Святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и восстановление храма Михаила Архангела.
В предстоящее воскресенье Божественную литургию в храме Святого Пантелеймона целителя в сослужении батюшек, получивших в этом храме «путевку в жизнь», совершит митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл.
В приходе пройдет празднование Дня семьи, любви и верности, открытие Библиотеки имени Святейшего Патриарха Алексия II, а также освящение новонаписанной иконы Святого Семейства и нового креста для главного купола храма.
Справка.
Игумен Димитрий (Байбаков Дмитрий Максимович), родился 8 января 1968 года в городе Талица Свердловской области, в семье рабочих. Рос в нерелигиозной семье, но бабушкой был крещен в младенчестве в честь святого Дмитрия Прилуцкого.
В 1975-85 годах – обучался в Талицкой средней школе №55. Следуя мечте стать военным врачом, в 1985 году поступал в Ленинградскую Военно-Медицинскую Академию, однако, не прошел по конкурсу, не добрав одного балла. После года работы лаборантом в бактериологической лаборатории СЭС в 1986 году поступил на 1-й курс лечебного факультета Свердловского государственного медицинского института. По окончании первого курса призван, по действовавшему законодательству, на срочную службу в ряды Вооруженных Сил. С 1987 по 1989 год – служил на атомной подводной лодке Северного флота. Воинское звание – старший матрос, воинская специальность – электрик корабельного оборудования АПЛ. По окончании службы продолжил обучение в медицинском институте, который окончил в 1994 году по специальности врач-психиатр. В 1995-1996 работал врачом — психиатром в Областной психиатрической больнице.
Мировоззренческие поиски начал в возрасте 14 лет, первый раз переступив порог храма в 1982 году.
В священный сан был рукоположен в 1992 году архиепископ Мелхиседеком (Лебедевым). Диаконская хиротония – 7 июля в Иоанно-Предтеченском Кафедральном соборе Екатеринбурга, священническая – 9 июля, в храме Александра-Невского Ново-Тихвинского монастыря. Священническую практику проходил в Вознесенском храме Екатеринбурга. Затем был назначен настоятелем Покровской церкви села Рудянское Сухоложского района. С сентября 1993 года и по настоящее время – настоятель храма Целителя Пантелеимона при Областной психиатрической больнице Екатеринбурга.
С 1994 года — создатель и бессменный руководитель Информационно-издательского центра Епархии.
В 1997 году удостоен права ношения наперсного креста. В 1998 году у чудотворной Чимеевской иконы Пресвятой Богородицы в с.Чимеево Курганской епархии пострижен в монашество с именем Димитрий, в честь Димитрия Солунского. Постриг совершил епископ Никон (Миронов).
В 2000 году возглавляемые отцом Димитрием Свято-Троицкое архиерейское подворье Нижнего Тагила и строящийся Свято-Пантелеимоновский храм Екатеринбурга посетил во время своего визита на Урал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй.
В 2002 году за труды по строительству Свято-Пантелеимоновского церковного комплекса и в связи с десятилетием служения в священном сане Святейшим Патриархом Алексием удостоен сана игумена. В 2003 году за понесенные на послушании руководителя Информационно-издательского центра труды удостоен Ордена Святого Благоверного Князя Даниила Московского III степени. В 2005 году «во внимание к пастырским трудам» удостоен права ношения Палицы.
В 2007 году совершил большое паломничество к святыням Египта, в 2008-м – к святыням Сирии.
В 2008 году за труды по созданию православного телеканала «Союз», а также в честь 40-летия со дня рождения Святейшим Патриархом Алексием награжден Орденом Святителя Иннокентия Московского III степени и медалью «1020-летие Крещения Руси» I степени. В 2009 году Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом удостоен права ношения Креста с украшениями.
В 2009 году Священным Синодом назначен членом Комиссии по вопросам информационной деятельности Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви. В 2010 году возглавляемый игуменом Димитрием телеканал «Союз» посетил во время своего визита на Урал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Архимандрит Димитрий
Архимандрит Димитрий (Байбаков Дмитрий Максимович), родился 8 января 1968 года в городе Талица Свердловской области, в семье рабочих. Рос в нерелигиозной семье, но бабушкой был крещен в младенчестве в честь святого Димитрия Прилуцкого.
В 1975-85 годах – обучался в Талицкой средней школе №55. Следуя мечте стать военным врачом, в 1985 году поступал в Ленинградскую Военно-Медицинскую Академию, однако, не прошел по конкурсу, не добрав одного балла. После года работы лаборантом в бактериологической лаборатории СЭС в 1986 году поступил на 1-й курс лечебного факультета Свердловского государственного медицинского института. По окончании первого курса призван, по действовавшему законодательству, на срочную службу в ряды Вооруженных Сил. С 1987 по 1989 год – служил на атомной подводной лодке Северного флота. Воинское звание – старший матрос, воинская специальность – электрик корабельного оборудования АПЛ. По окончании службы продолжил обучение в медицинском институте, который окончил в 1994 году по специальности врач-психиатр. В 1995-1996 работал врачом — психиатром в Областной психиатрической больнице.
Мировоззренческие поиски начал в возрасте 14 лет, первый раз переступив порог храма в 1982 году.
В священный сан был рукоположен в 1992 году архиепископ Мелхиседеком (Лебедевым). Диаконская хиротония – 7 июля в Иоанно-Предтеченском Кафедральном соборе Екатеринбурга, священническая – 9 июля, в храме Александра-Невского Ново-Тихвинского монастыря. Священническую практику проходил в Вознесенском храме Екатеринбурга. Затем был назначен настоятелем Покровской церкви села Рудянское Сухоложского района.
С сентября 1993 года и по настоящее время – настоятель храма Целителя Пантелеимона при Областной психиатрической больнице Екатеринбурга.
С 1994 года — создатель и бессменный руководитель Информационно-издательского центра Епархии»
В 1996-1998гг. обучался на заочном секторе Московской Духовной Семинарии.
В 1997 году удостоен права ношения наперсного креста. В 1998 году у чудотворной Чимеевской иконы Пресвятой Богородицы в с.Чимеево Курганской епархии пострижен в монашество с именем Димитрий, в честь святого Димитрия Солунского. Постриг совершил епископ Никон (Миронов).
В 2000 году возглавлявшееся отцом Димитрием Свято-Троицкое архиерейское подворье Нижнего Тагила и строящийся Свято-Пантелеимоновский храм Екатеринбурга посетил во время своего визита на Урал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй.
В 2002 году за труды по строительству Свято-Пантелеимоновского церковного комплекса и в связи с десятилетием служения в священном сане Святейшим Патриархом Алексием удостоен сана игумена.
В 2003 году за понесенные на послушании руководителя Информационно-издательского центра труды удостоен Ордена Святого Благоверного Князя Даниила Московского III степени.
В 2005 году «во внимание к пастырским трудам» удостоен права ношения Палицы.
В 2007 году совершил большое паломничество к святыням Египта, в 2008-м – к святыням Сирии.
В 2008 году за труды по созданию православного телеканала «Союз», а также в честь 40-летия со дня рождения Святейшим Патриархом Алексием награжден Орденом Святителя Иннокентия Московского III степени и медалью «1020-летие Крещения Руси» I степени.
В 2009 году Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом удостоен права ношения Креста с украшениями.
В 2009-2014 году — член Комиссии по вопросам информационной деятельности Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.
В 2010 году возглавляемый игуменом Димитрием телеканал «Союз» посетил во время своего визита на Урал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
В 2013 года Блаженнейшим митрополитом Киевскими всея Украины Владимиром за заслуги перед Украинской Православной Церковью награжден орденом Преподобного Нестора Летописца II степени.
К Пасхе 2014 года Святейший Патриарх Кирилл удостоил отца Димитрия сана архимандрита.
В настоящее время является и.о.руководителя Издательского отдела Екатеринбургской епархии, руководителем телеканала «Союз» и главным редактором «Православной газеты».
Создал и возглавил телекомпанию архимандрит Димитрий (Байбаков), руководитель издательского отдела Екатеринбургской епархии. Это стало для него в буквальном смысле формой христианского служения и миссионерства. В интервью его рассказ о вере и телевидении.
Почему вы хотели стать именно военным врачом? И что повлияло на ваш выбор в пользу психиатрии? Что важного для себя вы открыли, изучая это направление медицины?
Архимандрит Димитрий: Очень нетривиальное, надо сказать, у вас начало беседы. Особенно, учитывая специфику издания… Дело в том, что мне довелось родиться и расти в то замечательное время, когда защита Родины была доблестью, а служба в армии – честью. Когда двоечников пугали тем, что если они продолжат так же учиться, то их в армию не возьмут.
А если ты не служил, какая же девочка с тобой дружить будет и, тем более, создавать семью? Ты же, наверное, нездоров сильно, раз не служил? А какие же дети у нас будут? Тоже больные, в папу? Не служить было невероятно позорно. Ребята старались скрывать даже реальные недуги, а не придумывать себе несуществующие…
Много что было по другому… Школьники хотели быть врачами, учителями, инженерами, летчиками, учеными…. Ходили в секции, кружки, а то и в несколько сразу, все чем-то увлекались…
Вот я в пятом классе, еще до военного врача, хотел быть ученым, химиком-исследователем. Можно сказать, жил в школьной лаборантской. Наша замечательная учительница химии Тамара Дмитриевна Якимова выгнать меня оттуда не могла, чтобы «ребенок свежим воздухом подышал». Прозвище «Менделеев» ко мне пристало как раз в это время, когда еще за два года до начала изучения предмета я победил в школьной химической олимпиаде.
1980. В лаборатории
Потом школьный интерес к химии как-то незаметно перешел в интерес к микробиологии, медицине. Параллельно шли какие-то мировоззренческие поиски, поиски смысла и цели жизни, обретение религиозности, веры. Религия в восьмидесятые годы была достаточно таинственной сферой, вызывающей большой интерес любознательного человека. Не случайно та же Тамара Дмитриевна, узнав, что я начал ходить в церковь, была уверена, что «Дима ставит какой-то научный эксперимент»… Но тогда, в 14-15 лет, это были именно мировоззренческие поиски, без собственно религиозного опыта.
Попытка понять, есть Бог или нет, закончилась первым причастием и обретением личной веры. Никакой речи о том, чтобы пойти в семинарию, стать священником, не шло. Вот, собственно, здоровый советский патриотизм и христианский гуманизм, как идеология, привели к этому симбиозу – желанию стать военным врачом. Чтобы служить Родине, служить людям… Но этой мечте сбыться было не суждено. Двери Ленинградской военно-медицинской академии для меня не открылись. Не хватило одного балла, физика подвела.
1987. Флот
Потом был год работы лаборантом в бактериологической лаборатории. Потом повторное поступление в ВМА – с точно таким же результатом, как и первый раз. Так я оказался в Свердловском медицинском институте. После первого курса – служба в Армии, вернее, на Северном Флоте электриком корабельного оборудования атомной подводной лодки, тогда из институтов призывали.
Потом – возвращение на студенческую скамью и к своему старому увлечению. Теперь я уже «жил» на кафедре микробиологии. Почти в прямом смысле: у меня там даже подушка и одеяло были припрятаны. А тема студенческой научной работы звучала так: «Частота и скорость мутаций РНК-содержащих вирусов: прикладные аспекты популяционной генетики». Но микробиологом мне тоже не суждено было стать.
1990. Кафедра микробиологии
Рядом с мединститутом был храм, куда я постоянно заходил. Сначала больше из каких-то любознательно-культурологических соображений, потом стал ходить на службы. А потом священник меня позвал в алтарь, предложил стать алтарником – помогать во время служб. Наверное, участие в богослужебной жизни и стало каким-то одновременно эволюционным и революционным моментом: религиозная жизнь стала неотъемлемой частью жизни вообще. Пришло более глубокое осмысление понятий временного и вечного, жизненных приоритетов.
Поэтому, когда встала проблема физической невозможности совмещать одновременно работу на кафедре и службу в храме, то я выбор сделал достаточно быстро. В отличие от науки, вера затрагивает не только разум, но и сердце.
А вот на кафедре был шок. Мои преподаватели были весьма опечалены… Так моя «жизнь» плавно переместилась из химлаборантской через кафедру микробиологии в церковный алтарь. Тем не менее, учебу в мединституте я не бросал и намерения быть врачом не оставлял.
Быть может, слова нашего замполита, сказанные мне еще во флотской учебке в Северодвинске, остались в подсознании. Интеллигентнейший Алексей Анатольевич Монич, во времена 6-й статьи Конституции о «руководящей и направляющей роли коммунистической партии» как то сказал мне, даже не зная что я верующий: «Дима, хочешь стать Человеком? Для этого есть два пути: ВИМО (Военный институт министерства обороны) или Духовная семинария».
Вера никогда не умирала, передавалась бабушками и дедушками. И в нашей семье, в том числе. Моя бабушка, Аделя Петровна, будучи с Украины, была очень верующим человеком, хотя из-за партийного дедушки в храм ходить не могла. Первые слова о Христе были именно от нее.
Через два года алтарничества настоятель отправил меня к архиерею для рукоположения в священный сан. Священником я стал в 1992 году, через 10 лет после первого причастия, будучи студентом 5 курса мединститута. И опять оказался перед выбором: как гармонично сочетать мою любимую микробиологию, если я все же выберу ее, с церковным служением?
1994. Строительство храма в больнице
В это время у нас в институте начался курс психиатрии. Понимание, что священнику все же ближе психиатрия, как наука о душевном устроении человека, чем какие-то другие направления медицины, пришло само собой. Потом мы вместе с врачами открыли при Областной психиатрической больнице Екатеринбурга храм – во имя Целителя Пантелеимона, где я и служу уже 23-й год. Самому интересно, превзойду ли я свою маму, Людмилу Федоровну, которая отработала на одном месте, бухгалтером Леспромхоза, 44 года – со студенческой скамьи и до пенсии.
2002. Строительство храма при больнице
В 90-е годы психиатрия стала идеологическим пугалом по причинам совершенно далеким от медицины. Мы же не стесняемся больного сердца, больного желудка, больной печени. Лечим их. А если не лечим, получаем инфаркт, прободную язву или цирроз. Но жутко негодуем, когда нам говорят, что у нас есть проблемы в эмоциональной сфере, а тем более, когда говорят о проблемах с мышлением… Изучение психиатрии дало мне возможность различать здоровье и болезнь, советовать кому-то «подремонтировать» себя, ради собственного же блага.
Что привело вас к столь радикальной реализации ваших религиозных убеждений, как постриг и служение? Вы разочаровались в медицине?
Архимандрит Димитрий: Мой долгий рассказ о детстве, юности и взрослении как раз свидетельствует о том, что никакой «радикализации», как таковой, никогда не было. Был путь. Достаточно продолжительный – 10 лет от прихода к вере и до начала служения, потом еще шесть лет от принятия священного сана до монашеского пострига, в 30 лет, кстати… Это естественный такой, эволюционный путь. «Вдруг» бывает как раз в психиатрии. Наши пациенты часто так и говорят: «Вдруг я все понял!» Два потрясающих слова — «вдруг» и «все»…
Так что, в медицине я не разочаровался и по сей день. Скажу банальность, но человек трехсоставное существо: тело, душа и дух. И каждой сферой занимаются свои специалисты. В какой-то период времени мне казалось, что это можно совмещать: быть и врачом, и священником.
И такие, очень положительные, примеры и были, и есть. Это замечательные, выдающиеся люди. Но я не в их числе. Может, максимализм помешал, может, таланта не хватило или широты натуры… Но врачевание телесное, врачевание душевное и врачевание духовное это все же разные вещи и они, если по-честному, требуют полной отдачи.
2012. Построенный в больнице храм
После мединститута, я работал в Областной психиатрической больнице врачом и служил священником. В какой-то момент понял, что чего-то недодаю и своим пациентам, и своим прихожанам. Это было очень больно, но медицину, взвесив на весах «временное – вечное», пришлось оставить. Это было очень больно, по живому. У меня были прекрасные учителя в психиатрии, в том числе Ирина Михайловна Кавалевская…
Можно ли сказать, что ваша инициатива по изданию «Православной газеты» стала формой христианского миссионерства, благовествования?
Архимандрит Димитрий: Да, конечно, именно так и было. И формой пастырской работы тоже. Я – и в первую, и во все последующие очереди — священник. Благовестник. Проповедник той истины, что над нами есть Бог! Никогда не ощущал себя ни «редактором», ни «медиаменеджером», ни «директором». Даже на телеканале «Союз» я называюсь малопонятным для внешних людей названием «руководитель», «общее руководство». Многие спрашивают: так вы что, уже не директор, на «Союзе» новый директор? «Редактором» и «директором» я называюсь исключительно перед «всевидящим оком» Роскомнадзора…
Я не зря сказал про «всевидящее око»… Все наши СМИ – и газета, и журнал, и радио, и телеканалы — подчиняются всем существующим положениям, регламентам, инструкциям и проверкам этого надзорного органа. Просто по просторам Интернета гуляет сорвавшийся не пойми откуда миф о том, что церковь бесконтрольна, не платит налоги. Еще как подконтрольна!
В Екатеринбурге и Свердловской области «Союз» — эфирный телеканал. У нас работает на сегодняшний день 40 эфирных передатчиков. И мощность, и сдвиг частоты, и высота подвеса, и координаты установки… И даже проценты вещательного наполнения…. Ну а дальше – и административки, и арбитражи… Конечно, Байбаков виноват, что два разных специалиста местного ГРЧЦ разные координаты намеривают. Конечно, это я ночью вышку передвинул…
Эфирная аппаратная
Все это церковных СМИ касается в полной мере. Упаси Бог, я «не плачу и не рыдаю». Я просто констатирую несоответствие мифа реальности. В одном могу признаться, не знаю как у других, но когда мы в Роскомнадзор заблаговременно обращаемся за консультацией, то всегда получаем исчерпывающую помощь и это часто позволяет заранее избежать каких-то проблем.
Ну а что касается налогов, полтора миллиона рублей разных налогов телеканал «Союз», радио «Воскресение» и «Православная газета» выплачивают ежемесячно. Ни от чего мы не освобождены. Ну и, естественно, все наше вещание – спутниковое, эфирное – вовсе не бесплатно, а по достаточно открытым и известным тарифам соответствующих спутниковых операторов и ОРТПЦ.
Так вот, живя в земном измерении, мы все же и смысл, и цель нашего бытия видим в небесном. Это не просто «журналистика», хотя куда без нее, это и не «бизнес», хотя считать приходится немало, это – да, христианское благовестие. Весть людям о Боге.
В одном из интервью вы сказали, что предпочитаете «учиться ручками» и изучали вопросы телепроизводства на светских телеканалах. Можете назвать эти телеканалы? Что нового для себя Вы открыли в медиаотрасли?
Архимандрит Димитрий: Это, конечно, касалось первоначального этапа, когда я был в одном лице и журналистом, и фотографом, и оператором, и монтажером и даже веб-мастером. Период, когда я, будучи исключительно гуманитарием, пытался понять, что такое радиоволны и как вообще устроен телевизор. Тогда я ходил на наши местные телеканалы. Пытался что-то «мотать на ус». В первую очередь, это была телекомпания «10-й канал»: году в 1992 или 1993 я там вел их православную программу, в 2002-2004 мы там уже размещали свои программы, пока количество не переросло в качество и не появился «Союз».
Патриарх Кирилл в студиях телеканала
Очень хорошую стартовую площадку для этого диалектического перехода нам дала Галина Григорьевна Левочкина. На возглавляемом ею канале она позволила размещать 6 или 8 православных программ, в том числе ежедневных. До 3-4 часов в сутки мы занимали эфир на «10 канале» перед открытием «Союза».
Был, кончено и «АСВ», уже нет этой телекомпании, и Царствие Небесное Жанне Матвеевне Телешевской (в крещении – Иоанне). Мы тоже очень много сотрудничали. Невероятные ликбезы, просто на пальцах, со мной проводили Юрий Алексеевич Журавель и Виктор Демьянович Горегляд. Если бы не эти два человека, никакого «Союза», может быть, и не было бы. Их я тоже с огромной благодарностью могу назвать своими учителями в телевидении.
Крылов Александр Михайлович, директор филиала «Сколково» ГПКС… Все наше спутниковое вещание благодаря ему и его советам развилось. Вообще, я очень благодарен Богу за тех людей, с которыми Он меня сводил, которых посылал «Союзу». Конечно, это такой невероятно коллективный продукт. И пусть не обижаются те, кого я не назвал по именам: кто подарил первую камеру SVXS, кто объяснил, как найти частоту и запустить вещание в Екатеринбурге, кто помогал открывать корпункты в Москве и Петербурге… Я всех помню и за всех стараюсь молиться, как могу.
Коллектив телеканала
Были, конечно, разные периоды роста. Люди, которых Бог посылал, как… небесных посланников. Постепенно, конечно, стали появляться профессионалы. И просто люди с опытом, и молодые дарования, и «легенды»… Конечно, было бы несерьезно говорить, что я сейчас лично занимаюсь «телепроизводством». Есть большой коллектив. Какие-то вещи я сейчас даже не пытаюсь понимать. Для этого есть специалисты. Но начиналось все – да, с полного нуля, с голого энтузиазма, большой увлеченности делом.
В другом интервью вы рассказывали о том, что телеканал получился не совсем таким, каким вы его задумывали. Возможно ли, на ваш взгляд, его развитие в новом и неожиданном для вас направлении? Можно ли отметить какие-то тенденции в развитии телеканала?
Архимандрит Димитрий: Это тоже разные периоды развития, роста, осмысления. Когда я в 14-15 лет понял, что над нами есть Высший Разум, в стране был чуть ли не единственный телеканал – второй в нашей сельской местности плохо работал. Когда начиналась программа «Время» и вся страна в едином порыве садилась у телевизора, я ждал, когда же диктор объявит самую главную новость: «Есть Бог!».
Увы, программа заканчивалась, а этого не происходило. Тогда я лежал на ковре и мечтал, что вот когда-нибудь я сделаю так, что эта «новость» обязательно прозвучит со всех экранов.
Когда мы начали делать первые телепрограммы, то они были исключительно религиозными. Мы старались не особо уклоняться ни в исторические экскурсы, ни в историю культуры… В наших новостях не было ни прогноза погоды, ни каких-то прогнозов на урожай и т.д.
Когда стартовали радиоканал «Воскресение», телеканал «Союз», под влиянием разных факторов и мнений показалось, что не надо делать «чисто православный» канал. Надо сделать просто хороший, добрый, чистый, светлый канал с самыми разными программами: о здоровье, воспитании, с хорошими художественными фильмами, какими то спортивными программами, о том, как вырастить хороший урожай и что-то вкусное приготовить. Ну и с православным компонентом тоже, но без доминирования, чтобы не отпугивать людей религиозностью и т.д.
Такая модель оказалась нежизнеспособна. Собственно, никакого особого открытия в этом нет, как я понимаю сейчас. Идет все более узкая специализация телеканалов. Телеканалы, да и другие СМИ, становятся все более «нишевыми». Зрителю не нужен абстрактный «спортивный» канал. Ему требуется или канал о боксе, или канал о художественной гимнастике. И абстрактно «музыкальный» — тоже не нужен: одним нужна классика, другим – нечто другое.
Так и здесь получилось, людям, которым нужно православие – нужно именно православие. Где посмотреть передачи о том, как садовый участок обустроить, они прекрасно знают. И кому нужна медицинская программа – они ее и без нас найдут. Это тоже эмпирический вывод, «ручками». «Первому каналу» времен СССР места в современном телевосприятии зрителя просто нет.
Так что, в этом плане может быть и есть только еще более узкая специализация: православный музыкальный канал, образовательный православный канал, новостийный православный канал, детский православный канал… Ну и конечно многообразие телевизионных форм. Хотя, православный зритель достаточно консервативен и не всегда положительно воспринимает разные новшества.
Телеканал по-прежнему епархиальный, или его статус и содержание можно трактовать шире?
Архимандрит Димитрий: Юридически его статус прежний и не нуждается в изменении. Учредитель канала – Екатеринбургская епархия Русской Православной Церкви. Но по содержанию, участию, вещанию это давно уже международный проект. Мы вещаем на 89 стран мира. Было 117. Но после последнего обвала рубля мы вынуждены были отказаться от вещания на оба американских континента.
С географией вещания знакомится митрополит Илларион
Впрочем, только от спутникового. В Интернете телеканал продолжает вещать на весь мир. И это не ролики, а собственно вещание онлайн. В России кабельным вещанием охвачено около 2 000 населенных пунктов. Присутствуем в кабельных сетях ряда других государств, в том числе Польши, Болгарии, стран Балтии, Молдовы.
Очень радостно, что, несмотря на весь ужас российско-украинских отношений, мы официально разрешенный Национальной Радой для вещания на территории Украины телеканал. У нас работают корпункты в Москве и Петербурге. Корпункт в Беларуси охватывает и европейские страны. Свои готовые программы присылают около 50 епархиальных видеостудий. Мы транслируем в прямом эфире практически все богослужения Святейшего Патриарха Кирилла. Недавно вели прямую трансляцию из Киргизии – с освящения вновь построенного самого большого храма Средней Азии, Князь-Владимирского собора Бишкека.
Ваша аудитория значительно расширилась. Вы до сих пор не нуждаетесь в измерении рейтингов программ, состава и предпочтений своей аудитории?
Архимандрит Димитрий: Ну, эти все вещи нужны для рекламодателей. Какие программы вызывают больший интерес аудитории, какие меньший, мы и так прекрасно знаем. И по отзывам, и по трафику Интернет-смотрения. Если во время появления в эфире отца Дмитрия Смирнова или Алексея Ильича Осипова, Интернет-трафик нашего вещания подскакивает если не в 100, то во много десятков раз, то какие еще измерения нужны?
У нас невероятная связь со зрителями. Они всеми возможными и невозможными способами (вплоть до звонков на вышки ОРТПЦ) доводят до нас свое мнение и о программах, и о ведущих, и о студиях… А что замеры покажут? Я и так вам скажу: 2-3%. Если будет 5%, мне можно будет с чистой совестью умереть: сделал, все что мог.
У «Союза» никогда не будет такой аудитории как у «ТНТ». Ну, так это не в телепроизводстве дело, а в биологии, инстинктах… Я как то попросил газетчиков сделать из «Православной газеты» такой продукт, чтобы тираж стал, как у «Московского комсомольца». Была возможность финансирования такого проекта, я был согласен на любые смелые эксперименты с формами, версткой, заголовками, полной свободой творчества.
Оказалось, что для этого на первой странице необходима минимально одетая девушка, а на последней – кроссворд и астрологический прогноз… Но я не теряю оптимизма. Те, кому мы должны помочь найти свою тропинку к Богу, они нас найдут. Ведь и в Евангелии ведь говорится про «узкий путь», а не про «широкую дорогу».
Архимандрит Димитрий: Вы неправильно поняли. Я говорил про какой-то из «кризисов» и его влиянии на канал. «Инвесторов не теряли, рекламы не лишались» означает, что у нас их и не было. Поэтому мы их и не теряли, в отличие от некоторых других проектов. За 10 лет финансирование изменилось следующим образом. Первоначально канал финансировался несколькими крупными храмами Екатеринбургской епархии, где я был настоятелем. То есть все свободные, а иногда и не свободные средства шли не на строительства и ремонты, а на содержание только что созданного канала.
Сейчас этого нет. Причина в том, что бесконечно это не может продолжаться. У каждого храма есть свои просветительские, благотворительные и другие проекты и задачи, которые должны быть направлены в первую очередь на прихожан именно этих храмов.
Затем была создана Епархиальная типография – современное, мощное полиграфическое предприятие, которое стало принимать светские заказы, а доходы направлять на развивающийся канал. Этот источник иссяк примерно в 2007 году, когда были отменены прямые выборы губернаторов. Количество заказчиков и продукции нашего профиля (газеты, журналы, буклеты) упало катастрофически и на прежний уровень уже не вернулось. Сейчас типография выполняет в основном церковные заказы и прибыльности ее хватает только на ремонт оборудования и какие-то небольшие миссионерские полиграфические проекты.
Типография
Зато возрос, окреп и стал единственным источником такой формат финансирования, как пожертвования зрителей. Вообще я считаю, что этот феномен заслуживает специального исследования. Не маленькая видеостудия, а телеканал, круглосуточно вещающий с шести спутников, с эфирным вещанием в 40 городах, с корпунктами в столицах, со штатом почти в 200 человек живет, развивается, расширяется, совершенствуется исключительно на пожертвования своих зрителей. Без кодирования сигнала, без платных подписок и т.д. Я не знаю больше таких примеров.
Когда нас обвиняют в «неинтересности», я всегда говорю: да, предела совершенству нет, конечно, можно и нужно делать лучше. Но зритель за нас голосует рублем. Как только мы станем реально неинтересными, ненужными – мы закроемся в течение пары месяцев. Сегодня канал находится на финансировании зрителей на 100%.
Каковы, на ваш взгляд, перспективы нового музыкального телеканала «Музсоюз»?
Архимандрит Димитрий: Перспективы есть. Какие? Покажет время. Он еще в процессе создания, становления, несмотря на то, что вещание идет уже год. Какие вокруг него соберутся люди? Что будут хотеть зрители? Как мы все сможем это реализовать? Это такой процесс родов, если хотите. Есть перспективы, есть потенциал. Нас смотрят в Интернете, смотрят через Смарт-ТВ, включают в кабельные сети. Но такого бешеного пульса, как у «Союза», я пока не чувствую. Но прошло еще не так много времени. Притом, что продвижение его мы пока еще толком не начали. У этого канала еще все впереди.
Сегодня к русским православным телеканалам относят «Союз», «Музсоюз», «Спас» и «Радость моя». Настала ли пора, по вашему мнению, говорить о целевой аудитории (и измерять)?
Архимандрит Димитрий: Недавно был запущен еще один – «Царьград». Он носит такой общественно-политический характер. Это канал «консервативных ценностей», не боящийся говорить о политике, что на «Союзе», например, просто табуировано. У каждого из этих православно-ориентированных каналов есть своя аудитория, где-то пересекающаяся, где-то различная. Это каналы с достаточно отличными друг от друга концепциями. И я считаю, не конкурирующие между собой. Мы дополняем друг друга.
У одного и того же человека может быть просто настроение разное. И он может с «политики» на «Царьграде» переключиться на богослужение на «Союзе», или музыку на «МузСоюзе», или беседу на «Спасе» или на замечательные детские программы на «Радости моей». Мы дополняем друг друга, делаем одно общее дело. И я не знаю, как тут можно разделить и пересчитать аудиторию… Мне это видится одним большим каналом с возможностью переключить на ту или иную программу «под настроение».
Почему, на ваш взгляд, в стране, где мусульмане составляют вторую по численности религиозную группу, нет до сих пор исламского телеканала, как, впрочем, и других официальных конфессий.
Архимандрит Димитрий: Простите, я не силен в проблемах исламской диаспоры. Как и иудейской или буддийской. Но уверен, что если бы российским мусульманам, например, такой канал или каналы были нужны, они бы их запустили в считанные месяцы. Спутник, Интернет, кабель – ни законодательно, ни технически никаких проблем нет. Запускайтесь и вещайте. Не думаю, что у мусульман, как, впрочем, и у иудеев, есть какие-то серьезные препятствия в кадровом или финансовом плане.
С другой стороны, если до «Союза» русскоязычных православных каналов в мире не было вообще, то исламских каналов на арабском языке – десятки, если не сотни. Возможно, они понимают это вещание и им этого достаточно. Также как есть мировые иудейские и католические каналы. Обидно, что иногда этот вопрос задается в форме «наезда»: а почему это у вас, у православных, целых пять каналов, а у других ни одного?! Не хватает только призыва все отобрать и поделить… Почему у них нет своих каналов, я понятия не имею – спросите у них. Мне никто не мешал создавать православный.
Каковы тенденции и перспективы религиозного вещания в России, на ваш взгляд?
Архимандрит Димитрий: Как и у всего остального телевидения – еще большая специализация и нишевость. Ждать каких-то мегапроектов в нашей тематике не приходится. По многим причинам. С другой стороны, за 10 лет в России открылось и работает 5 православных каналов, и не смог удержаться, закрылся только один — «Благовест». В светской тематике закрытий, мне кажется, больше.
Так что религиозное вещание в определенной степени, безусловно, востребовано, так как отвечает на высшие, духовные запросы человека, что не могут удовлетворить каналы другой направленности. Думаю, в обозримом будущем может появиться еще от 1 до 3 полноценных православных телепроектов: чисто богослужебный, лекционно-образовательный, может быть еще что-то, чисто информационный, например. Главное, чтобы на любом из них звучала самая главная «новость»: «Над нами есть Бог»!
Подготовка к записи программы
Беседовал Роман Маградзе
© . Апрель, 2016
